Интервью

Read the original text in Russian

В те теперь уже далекие времена, в 1978 году, большого выбора по дальнейшей судьбе, если ставить задачу высшего образования, у нас особо не было. В Рыбинске было одно высшее учебное заведение - Рыбинский Авиационный Технологический Институт. На Радиотехническом факультете у нас было 2 специальности: конструирование и производство электронно-вычислительной аппаратуры и конструирование и производство радиоэлектронной аппаратуры. Причем  вторая меня привлекала почему-то больше. Туда я в итоге и поступил.

Я закончил этот ВУЗ в 1983 году. По специальности получил квалификацию «инженер-конструктор-технолог радиоэлектронной аппаратуры». Так как я учился хорошо, у меня был выбор, куда распределиться для работы. Я для себя выбрал конструкторское бюро приборостроения, сейчас оно называется конструкторское бюро «Луч». Я проработал в нем до 1991 года.

В музее тогда было очень сложное положение. Старое здание музея было закрыто на реставрацию, нового здания не было. Музей в закрытом состоянии – это, конечно, очень сложно. Надо было куда-то перевозить фонды. Городская власть очень сильно была озабочена этой проблемой. Я в ту пору был депутатом городского совета, а тогдашний председатель городского совета  - Валентин Борисович Мелехин переходил с советской работы на работу, собственно, в Исполком. Именно от него поступило предложение о том, что нужен достаточно молодой энергичный человек для того, чтобы быстро запустить процесс реконструкции, чтобы музей можно было открыть. Я согласился работать на период строительных дел. Таким образом, оказался в музее можно сказать случайно.

Решение о передаче нам здания было принято в мае 1992 года, а уже в декабре 1992 года планировалось открытие музея. В ходе строительных работ, обсуждения экспозиций мне стало очень интересно работать. В тот же период я познакомился с директорами других музеев. Тогда Государственный  Русский музей, как и сейчас, практически ежегодно проводил семинары для директоров художественных музеев.  На первый семинар я попал еще совсем юным директором. Этот семинар проходил в мае 1992 года. Я на этом семинаре впервые услышал выступление Юрия Алексеевича Асеева. Мне запомнился его рассказ про то, как в Русском Музее была организована каталогизация. Там я первый раз увидел выступление представителей фирмы  «АльтСофт» - Юрия Марковича Лошака и Елены Львовны Кащеевой, с рассказом о том, что сейчас называется «КАМИС».

Но вот чисто эстетический шок я получил в том же Русском Музее. Тогда начало развиваться еще одно направление, которое сейчас бы назвали «мультимедийным». Мы пришли в этот сектор, и нам показали компьютер фирмы Apple. Вместо 16 цветов - 16 миллионов. Я до сих пор помню: как живая передо мной стоит эта замечательная картинка с розой, на которой - капля росы. Вот эти три события показали, что, в принципе, существуют решения проблемы ускорения обработки коллекции, и придания этой деятельности  логичности. И мне стало интересно это направление, если уж говорить про включенность в музейную деятельность, т.е. что-то стало интересно уже в самой музейной деятельности. И очень удобное было время, поскольку была поставлена задача реорганизации музея, его реконструкции и реставрации. Тогда же была поставлена задача модернизации деятельности музея, что вполне логично.

Руководство города пошло на то, чтобы разрешить нам приобрести три первые компьютера, которые появились у нас в музее. Это были обычные PC 286, без наворотов, без сетевых возможностей. О сетях тогда, в общем,  даже не шла речь. Поскольку музей был закрыт, то было понятно, что в момент открытия будет новая структура и новое штатное расписание. Именно тогда появился отдел информационного обеспечения, в котором и были сосредоточены эти 3 компьютера. Но сразу была поставлена задача, что их осваивают все, и они настроены, прежде всего, на обработку фондов.

И была поставлена система, которая сегодня называется «КАМИС»: Комплексная Автоматизированная Музейная Информационная Система.  Мы всегда ставили задачу, как я уже сказал, чтобы информацию в базу данных вкладывали все, кто ею обладает. Ведь закрытость музеев, во всяком случае, в тот период, объяснялась внутренней закрытостью музейных сотрудников. Работа на общую базу данных – это, конечно, перелом психологии музейного сотрудника, во всяком случае, тогда. И это логично привело к тому, что, когда в конце 1990х годов институт «Открытое общество» Сороса стал объявлять конкурсы на проекты, связанные с открытостью музейного информационного пространства, то у нас, в общем, напряжения внутри коллектива, по поводу того, что мы что-то опубликуем, не было. Хотя, опасения, конечно, есть и остаются и до сих пор.

В 1999 году встал вопрос о том, что нам нужен сайт, и в качестве основы для этого сайта мы заявили возможность доступа к нашей базе данных. Этот проект и был поддержан фондом Сороса. Первый сайт и нынешний сайт принципиально отличаются тем, что первый сайт позиционировался как сайт коллекции. Он был сделан для того, чтобы презентовать коллекцию. В ходе его эксплуатации стало понятно, что, конечно, сейчас интернет бурно развивается, становится основным каналом доведения информации до конечных пользователей. И теперешний сайт больше рассказывает о музее, предоставляет посетителю больше сервисных функций. Но в то же время мы понимаем, что, несмотря на то, что прошло вот уже 13 лет с тех пор, как мы открыли базу для  внешнего доступа, пока еще очень немного музеев в России, которые сделали то же самое.  

Я и тогда, и сейчас и считаю и говорю, что информационные технологии – это инструмент. Это действенный, эффективный, в зависимости от освоенности или неосвоенности, очень мощный  инструмент. Это очень красивая и быстро пишущая ручка. Но никто не заменит в музейном деле голову, которая рождает то, что надо писать. Будет интересен или не будет интересен музей, что в реальном пространстве, что в виртуальном, определяется не количеством компьютеров, плазменных панелей, лазерных шоу, а тем есть идея, или нет идеи.

Я думаю что, сейчас надо как можно больше усилий нацелить на то, чтобы человеку в музее было комфортно. В любом музее должен быть wi-fi доступ в интернет с возможностью простого общения.

Как это ни парадоксально звучит, но приходя на новое место человек, как правило, мало что знает, и поэтому мало чего боится. Нужно попытаться сделать так, чтобы как можно дольше молодой специалист не боялся. Несмотря на то, что его знание о работе будет все больше и больше возрастать, нужно, чтобы это не подталкивало к стабильности, а наоборот -  толкало бы на какие-то новые реализации,  на что-то необычное.

Read the English translation

In 1978, which now feels like forever ago, you didn’t have much choice in higher education in Rybinsk. There was only one institution of higher learning - Rybinsk State Aviation Technical University. The Department of Radio offered two programs: ‘Computer design and production’ and ‘Electronics design and production’. For some reason I was more interested in the second one, so I joined it. I graduated in 1983 with a specialist degree. My specialty was called "engineer-designer and technologist of radio-electronic equipment". I studied well so I had a choice where to start my career, and I chose the equipment development center, which is now known as “Luch”. I worked there till 1991.

It was a really hard time for the museum because the old building was under restoration  and the city didn’t offer it another one to move to. A closed museum – that must have been tough. The collections should have been relocated somewhere. The city authorities were very concerned. At that time I used to be a deputy of the city council, and Valentin Borisovich Melekhin, the then chairman of that council, had just been assigned to the Ispolcom. It was he who proposed that a rather young and enthusiastic man be put in charge of the restoration, somebody who would lead the museum to its reopening. I agreed to this task for the restoration period. So, I found myself working for a museum by accident, so to speak.

The new building was assigned to us in May 1992, and the reopening was scheduled in December. All that restoration and exposition preparations made me very interested in my new work. It was then when I met the other museums directors. The State Russian Museum started holding workshops for art museum directors. The first workshop I was presented at took place in May 1992 and I was quite young. It was then when I attended the speech by Yuri Alekseevich Aseev for the first time. His report of RSM collections cataloging stuck to my mind. It was then when I met Yuri Markovich Loshak and Elena L'vovna Kasheeva reporting on the program that is now called ‘KAMIS’.

And then I saw something aesthetically wonderful.  Multimedia technologies began to evolve though they were not called so yet. We came to the IT-department and saw the Apple computer. Its display was able to show 16 million colors instead of 16. I remember it even now – the picture of a rose bedewed. So after those three events it became perfectly clear that there were some ways for the cataloging to be hastened and sorted. It was then when I took interest in computer technologies for museums and museology as such. And it was perfect time for that kind of work since the order was given for our museum to be restored and reorganized. A task of museum system retrofit was set as well, it was to be expected.

So the city council allowed us to purchase first of our computers – those were usual PC 286, without any frills or even network access. Actually we didn’t even think about networks. The museum was closed so everybody knew there would be new organization structure and staff list. And all of three new computers were set in a newly established IT-department. But they were meant to be used by all but primarily by those responsible for collections cataloging.

There was installed the ‘KAMIS’: Museum Integrated Automated Data System. As I have already said, computers were meant to be used by all so that every member of staff could contribute to this database with a piece of information one possessed. The conservatism and reserve of the museums of the day were the conservatism and reserve of its staff as well. Being forced to contribute to the open database – that was something completely new for many of museum workers. So we were quite prepared and relieved of any tension on a subject when Soros’ ‘Open Society’ Institute announced some competitions concerning information space transparency. Although we do have some doubts on a matter sometimes still.

In 1999 it became clear we had need for a website with an open access to all of our databases. It was that project sponsored by Soros’ Foundation.  The old website and the new one are different because the former was meant to be the website of our collection. Since the time of its creation the Internet evolved grossly and his role as a social media tool became evident. So today’s website presents museum itself and offers more services. And we understand that there are too few museums that have their databases opened as we have for 13 years.

I believed so and I repeat it now that information technologies are merely a tool. An effective tool if handled by somebody trained, very effective tool, like a very beautiful pen that can write very quickly, but a tool all the same. It is a mind of the museum worker that drives those technologies to create something of note.  It is an idea that matters, not the number of computers or plasma panels. It is an idea that determines whether an exhibition is interesting or not, no matter is this exhibition real or virtual.

I think our high-priority concern should be of visitors’ comfort. There should be Wi-Fi  hot spots in every museum to provide free communication. It is a paradox that one starting to work somewhere is afraid of nothing being unaware of troubles lying ahead. So it is important to make novices not to be afraid. The knowledge of one’s work will grow daily but it shouldn’t be a step to stagnation. On a contrary it should make people do something new and extraordinary.

Questions

• Who did you want to be growing up?
• Where did you study?
• When and how did you start working in the museum field?
• In which museum department did you start your career?
• Could you describe how your career was evolving?
• What was your idea of what ICTs could do when you were only beginning to work with them? Which dreams did you have?
• When you first encountered ICTs did you feel that they were necessary in a museum, appropriate, important?
• Where were the first computers in your museum?
• Which role do ICTs play in your museum today?
• What do you think is going to be the future or ICTs in your museum? Any ideas about the future?